Стихи

«я в были склеп давно»

«Мост кентавров»

«В потертом блокноте…»

«Читая Михаила Кузмина»

«Я плюнул вниз, с Дворцового моста…»

. . .

посвящается Францу Кафке

я в были склеп давно
там сон я навещал
и ел секунд вино
и плотию трещал
срубал кусты минут
и дерева часов
спиною мучил кнут
на дверь закрыл засов
искал не торопясь
проход во вне себя
витийствовал толпясь
традиции грубя
а теплый солнца круг
согрел колени рыб
и не хватило рук
поднять одну из глыб
придвинутых к душе
прижавшие полет
и некогда уже
и я Его не ждет.

27.06.17

Приговор и превращение. Франц Кафка — Энди Уорхол «Портрет Франца Кафки» 1980

Мост кентавров

Четыре кентавра услышали смех —
Это нимфа смеялась в ночи.
Как молнии бьют того смеха лучи,
Ослепляют услышавших всех.

Воспряли кентавры, почувствовав ту,
О которой их слезы текли,
А грёзы неистово, страстно влекли
Осязать, осмыслять чистоту…

Они вспоминали, как очень давно
В Элевсин они с Вакхом вошли,
Молились в ротондах священной земли
И вкушали там хлеб и вино.

К прекраснейшим нимфам, святым и благим
Они льнули, запреты круша,
А в небо восторженно и не спеша
Возносился орфический гимн.

Была там и нимфа, которая их
Научила объять небеса,
Она их пьянила в дремучих лесах
И любила как братьев своих.

Та нимфа с кошачьей была головой,
А Египет её был отец.
Тиара её переходит в венец,
Весь пронизанный желтой листвой.

Прекрасные очи, светлее чем нимб,
Беспредельная верность богам,
А взор её там, где всегда к небесам
Возвышается вечный Олимп…

Но что-то случилось потом на земле,
Пошатнулись основы добра.
Богам и героям настала пора
Раствориться в забвения мгле.

Забылись познанье, величие, честь,
Гесиод, Эмпедокл и Гомер.
Наполнили души лохмотья химер,
Лицемерие, низость и лесть.

Остались осколки творений, идей,
Чернота в глубину облеклась.
И в адском величии ввысь вознеслась
Пустота одномерных людей.

Десятки веков кентавры стоят,
Ожидая лишь гласа с небес,
Желая познать простоту тех словес
В окружении нимф и наяд.

В мечтаниях тайных пытаясь порвать
Паутины, что Мойры плетут,
Избавив от страха и времени пут
Только тех, кто готов восставать…

Вдруг вышла та нимфа, в руках козодой
Шевелит оперением крыл.
В отчаяньи старый кентавр застыл,
В ликованьи застыл молодой…

13.11.2016

Творогинские чтения — Елена Острая «Мост кентавров»

. . .

В потертом блокноте написаны новые строки,
Сокрытое в сердце они не дают мне забыть.
Явились, забрезжили дивных видений истоки
И нечто волшебное на́чало заново быть.

Те строки расскажут о долгом моем нетерпеньи,
О поиске трудном того, что никак не найти —
О Боге, о смерти, о времени и о сомненьи,
Оно как тропический дождь разлилось на пути.

Вокруг закружились созвучия и отголоски,
И словно растенья опутали призрачный миг.
Их веточки тонки, а листья воздушны, неброски,
Являют они то чудесное, что я постиг.

И это видение длится почти бесконечно,
Оно облекает сознание в плотную сень.
О Боге, о смерти, о времени и о конечном
Познании нашем, ничтожном как зыбкая тень.

Вдруг муза склонилась, накрывши меня омофором,
Прильнула к душе и раскрыла извивы строки.
А я испугался, читая творенье в котором
Возникли как звезды в ночи все мои тайники.

Устали глаза, их прикрыли опухшие вежды,
Мне стало понятно всё то, что понять нелегко.
О Боге, о смерти, о времени и о надежде
На милость Господню и на снисхожденье Его.

22.07.17

Читаю Михаила Кузмина

Читаю Михаила Кузмина,
Я Михаила Кузмина читаю.
И в сеть его, которая полна
Других людей, мгновенно попадаю.

Веду я с ним интимный разговор,
Я Михаила Кузмина читаю.
Люблю его прелестный милый вздор,
Страницы как сокровище листаю.

Читаю Михаила Кузмина,
Вживаюсь в смыслы строк его нетленных —
В поджаренную булку и вина
Бокал в прохладе слов хитросплетенных.

Про то, какими были пять сестер
Я Михаила Кузмина читаю.
Он мысль витиеватую простер
От самого Египта до Китаю.

Читаю Михаила Кузмина,
Я вижу лист, и цвет, и ветку,
И почку, что сама заключена
В его мечты изящную конфетку.

Я не вкушал подобного давно,
Я Михаила Кузмина читаю.
Дух бродит как старинное вино,
Как вкус Chablis вокруг всего витает.

Читаю Михаила Кузмина
И души неодушевленных чаю,
Поволжье, скит, седая старина,
Два бублика, две чашки, чайник чаю.

Сквозь строки в меня входит тишина —
Я Михаила Кузмина читаю.
Безмолвием, струящимся из сна,
Свой мир, свою судьбу я напитаю.

И в легкости сокрыта глубина,
И в глубине мелодия простая.
Читаю Михаила Кузмина,
Я Михаила Кузмина читаю.

21.04.18

. . .

Я плюнул вниз, с Дворцового моста,
Нева впитала этот сгусток влаги,
Вобрав в себя плоды моей отваги,
Запечатлев печатию уста.

Стоял я долго, мост тихонько плыл.
Вокруг был мир, вобрать меня готовый,
Чтоб растворить в себе мои основы —
Мой дух, мою традицию, мой пыл.

А я мечтал, я думал превозмочь,
Чтоб мой полет прорвался через клети
Пустых идей, забот, стенаний сети,
И осветил огнем познанья ночь.

Но всё уж было, был и этот мост,
И люди, что помыслили о вечном.
Их всех пожрал, живущий бесконечно,
Великий змей, кусающий свой хвост.

21.02.18

Плач Эсмеральды

В день когда Нотр-Дам горел…

Огнем разрушается связь —
Линии передачи.
Дух, как глубинная вязь,
Будет теперь утрачен.

Дух, как последний приют
Исчезнет — он дышит, где хочет,
А небеса вопиют
Молниями пророчеств.

Огнь ворвется в алтарь,
Ветр его приумножит.
Бей языком, звонарь,
Грешных прости нас, Боже!

Воздуху надобно нам,
Зрения, слуха и боли.
Видеть пылающий храм
Невыносимо боле.

Господи, даруй суть,
Выдерни нас из чуши.
Рядом. Вплотную. Будь
Шелестом тихим в уши.

Слезы промоют взор,
Боль растолкает спящих,
И вознесется хор
Плачущих и молящих.

Плачьте все те, кто жив —
Барды, пииты и скальды.
Горем своим оглуши,
Плачь и танцуй, Эсмеральда…

16.04.2019

Тишина

Приехал я в город, которого нету на карте,
Сказал ему – здравствуй, пусти пришлеца ненадолго.
Когда это было, не помню, по-моему в марте,
Какая река там, не знаю, но может быть Волга.

И долгие дни я прожил там в блаженном покое,
Я переосмыслил всё то, что мне ведомо было.
Читая страницы, следил за изящной строкою,
И так, незаметно, меня тишиною накрыло.

Я жил там один, открывая всё новые грани,
В себе, в своих грёзах, врачуя себя, исцеляя.
Сомкнувши уста, находясь в тишине как в тумане,
Сокровище, в сердце сокрытое, обожествляя.

В те дни осознал я похожесть свою с дуновеньем,
Изгнав из себя суету и вражду тишиною.
Почувствовал я, что свобода приходит с гореньем,
С горением жизни теперь бесконечно иною.

Я стал обновленным, я стал совершенно свободным,
Влекомый сиянием всполохов тихого рая.
Загадочным, цельным я стал и слегка сумасбродным
Для смерти живя, а для жизни земной умирая.

Прощай дивный город, с которым мы вместе взгорели,
Воспряли, взыграли, зажглись, воспылав без остатка.
Когда это было, не помню, похоже, в апреле,
Какая река там, не знаю, но может быть Вятка.

23.02.2017

Музыка

Посвящается Леону Блуа

Ударили литавры по вискам
Захохотали вдруг виолончели,
Раскачивая дерзкие качели
Даря свободу трепетным смычкам.

Рога трубят и слышен дикий вой
Причуды плоти душу рвут на части.
В безумном танце ярости и страсти
Вдруг задрожал изгиб трубы кривой.

Раскалывает музыка меня
В ушах звучит тугих басов рыданье,
Колышет воздух страшное преданье —
Тот не спасется, мало в ком огня.

Скребут альты и скрипки голосят
Рояль стучит, октавами пророчит,
Как будто мне промолвить грозно хочет —
Спасутся те, которые вкусят:

Бессчетные страданья, нищету,
Познавшего как вопиют валторны.
Бьют барабаны, завывают горны,
Увидевшего сладостей тщету.

Играет музыка, плетет в душе узор
Ликуют флейты, радуясь надменно
И бьют литавры вновь попеременно
И восклицает громогласный хор.

03.03.2018